Мужской разговор... Я, конечно, не мужчина, но тема эта мне несколько небезразлична. Опять же, детство моё, детство... все нити и шлейфы тянутся оттуда...
Вот два варианта того, что названо в треде "степенью вредности".
Мой отец был зависим от мужской гомосоциальности,
не "-сексуальности"Выдёргиваю несколько цитат на эту интереснейшую тему из Игоря Кона: может быть, кто-то заинтересуется.
"Гетеро/гомосексуальность – предпочтение сексуального партнера противоположного или собственного пола. Это понятие описывает сексуальное поведение индивида, степень гетеро/гомосексуальности изменяется числом и соотношением сексуальных партнеров того и другого пола - с кем человек целуется, обнимается и совершает другие сексуальные действия.
Гетеро/гомосоциальность – ориентация на общение с лицами противоположного или собственного пола; она измеряется тем, с кем человек предпочитает вместе работать, проводить свободное время, развлекаться и т.д. Ее главный объективный показатель – круг социального общения индивида..
Гетеро/гомофилия – эмоциональное тяготение преимущественно к лицам противоположного или собственного пола, не имеющее выраженного эротического характера – с кем человек предпочитает дружить, кому он изливает душу и т.п. Это психологический, установочный аспект "поведенческой" гетеро/гомосоциальности.
Гетеро/гомоэротизм – сексуально-эротическое влечение преимущественно к лицам противоположного или собственного пола. Это психологический аспект "поведенческой" гетеро/гомосексуальности. Однако эти параметры могут и не совпадать – можно предпочитать одно, а делать другое."
"Историко-антропологические исследования однозначно свидетельствуют, что какие-то формы гендерной сегрегации, вплоть до существования замкнутых мужских и женских культур, институтов и культов, существуют в любом человеческом обществе. Чем глубже мы уходим в прошлое, тем более жесткими и непроницаемыми выглядят границы между этими двумя мирами. При этом у мужчин тенденция к обособлению от женщин и созданию закрытых мужских сообществ и союзов, способствующих формированию и поддержанию специфических маскулинных ценностей, самосознания и стиля жизни, гораздо сильнее, чем у женщин, а сами мужские организации и группировки качественно отличаются от женских."
"Среди многочисленных институционализированных форм мужского общения (male bonding) наибольшее внимание ученых издавна привлекали два главных сюжета: мужские союзы (групповое общение) и парная мужская дружба (индивидуальное общение)."
".. Универсальность мужских союзов не вызывает у этнографов сомнений. Более того, сходные по типу группировки самцов существуют и у некоторых животных, включая приматов ."
"Солидарность была необходима мужчинам также для того, чтобы поддерживать свой привилегированный статус и власть над женщинами (патриархат и "война полов"). Процессы и институты социализации мальчиков и девочек в первобытных обществах также были разными, что способствовало созданию и укреплению гендерных особенностей и различий"
"Многие народы убеждены в том, что мальчика делают мужчиной не женщины, а другие мужчины, - собственный отец, с которым он идентифицируется, или взрослые мужчины, совершающие над ним обряд инициации, или сообщество однополых сверстников, о которых Франсуа Мориак писал, что они "лучшие воспитатели, чем родители, потому что они безжалостны".
"В древних обществах закрытые мужские сообщества (мужские дома, возрастные группы и т.п.) и связанные с ними обряды инициации были институционализированы и имели священное, сакральное значение. Обобщение этнографических данных по 186 доиндустриальным обществам (Schlegel and Barry, 1990) показало, что в жизни мальчиков группа однополых сверстников играет значительно большую роль, чем в жизни девочек. Мальчики раньше отделяются как от родительской семьи, так и от общества взрослых мужчин, и имеют больше внесемейных обязанностей. Мальчишеские группы отличаются высокой внутригрупповой и межгрупповой соревновательностью, имеют выраженную иерархическую структуру и дисциплину. Кроме того девичьи группы обычно функционируют на основе принятых в данном обществе норм и правил, тогда как юношеские часто конфликтуют с ними, у мальчиков значительно больше антинормативного поведения, и взрослые считают это нормальным.
Раннебуржуазное европейское общество пыталось ослабить эти мужские узы, сосредоточив социализацию детей в родительской семье или передав их в руки профессиональных воспитателей. Однако неформальные однополые группы неизменно воссоздаются самими мальчиками как в школе ( даже при совместном обучении), так и вне ее, а дети, замеченные в нарушении этих символических границ и в кросс-гендерном поведении, подвергаются стигматизации и дискриминации. Несмотря ни на какие педагогические усилия, специфические нормы мужского общения, языка и ценностей сохраняются и передаются из поколения в поколение. "
"Однако по мере исчезновения или ослабления одних специфически мужских институтов, их немедленно заменяют другие. В средние века место первобытных мужских домов и тайных обществ занимают рыцарские ордена, позже их сменяют студенческие братства, масонские ложи и т.п. (Clawson, 1989, Hadley, 1999). Как бы сильно ни вовлекались мужчины в семейные узы, забота о доме всегда дополняются очень важным для мужчин внесемейным, преимущественно однополым, общением, для которого городская жизнь создает специальные институты – пивные, кофейни, клубы."
наверное, в большей степени, нежели среднестатистический мужчина. Он был "родом" не из семьи, и в дальнейшей жизни семья ничего для него не значила. Его "семьёй" была сначала ватага таких же, как он, отринутых родителями, мальчишек, затем, - холостяцкая компания... Чем большее значение приобретала семья для его сверстников, выбывавших постепенно из холостяцких рядов, тем более лишним становился он для них, и чужими - они для него. Сначала это привело к тому, что круг его знакомых всё время "молодел". Процесс не бесконечный, конечно, потому что в 40 он уже не был нужен никому в компании нормальных молодых людей. Началось понижение социальной планки: круг его знакомых становился всё более асоциальным. Он нёс туда всё; нам, детям, от его заработков к тому моменту уже ничего не перепадало. Частенько бывал обобран своими ушлыми знакомцами... Сейчас он похож на бомжа. Образ жизни ведёт всё тот же: пол-месяца скитаний по каким-то притонам, а когда закончатся деньги, - домой; неделю отлежится - и снова в бой... Мне сложно понять маму с её мазохистским терпением, ведь она, как и все женщины без исключения, по определению не была для него человеком, а лишь объектом самоутверждения и инструментом удовлетворения физиологических потребностей.
Ну, и, поскольку у меня уже лет в шесть сформировалась склонность жить по антисценарию, чтобы, упаси бог, не быть такой же "счастливой", как мама, эта самая мужская гомосоциальность, почитание которой было доведено моим отцом до абсурда, представлялась мне феноменом весьма опасным для меня. Мужчин, демонстративно почитавших этого идола, я сторонилась, и каждый последующий мой избранник был всё более независимым от этого властного явления. И муж в этом отношении - предел моих мечтаний, приют, в котором моей душе тепло и покойно. Для него важны семья и работа. Он несёт свои радости и горести в семью, а не из неё, и делит их со мной. И если у одного из нас тоскливо на душе - вино мы пьём тоже вместе, а все знакомые считают, что у него язва, и что он вообще не пьёт... Да, это тоже крайность, возможно, но мы себя в ней нашли, и в этом аспекте наши отношения максимально гармоничны.